Праздник Ивана Купалы

Мои кумовья Женя и Наташа, проживают в живописном месте, на берегу одной из красивейших рек Донбасса — Северский Донец. Время от времени я приезжаю к ним пообщаться, позагорать на пляже, а иногда и закинуть удочку. В один из вечеров, когда мы сидели за столом с рюмочкой вина и вспоминали «дни минувшие», кума рассказала мне историю о том, как однажды она отмечала праздник «Ночь Ивана Купалы». Вот ее история…

Было это давно, еще во времена Советского Союза. Тогда жизнь была проще, еда вкуснее, здоровье лучше, а мы были моложе и веселее. Самое главное были живы наши родители, поэтому свою жизнь мы воспринимали гораздо оптимистичнее. Когда там еще наступит наша старость — ведь мы все равно еще дети, хотя и великовозрастные.

Баба Зина и дед Дима (так их уже называли) жили в деревне в старом доме, построенном, наверное, еще в царские времена. Баба Зина долго жила одна, а познакомившись с дедом, переехала к нему. Здесь был большой земельный участок. Он был узкий, но длинный и в самом его низу протекала небольшая речка.

 С поливом проблем не было и урожаи всегда были хорошие, но не только поэтому.  Дед Дима был из тружеников, которых мало встретишь. И это при том, что когда-то по пьянке он попал под вагон на станции, где работал, и ему по локоть отрезало руку.

Однако со временем он приспособился и всю работу выполнял одной рукой. Он ловко мог свернуть самокрутку из табачка, который выращивал сам, нарубить дров, вскопать и посадить грядку, сделать прививку на дереве. Не было такого дела, которое было бы ему не по силам. Благодаря его труду в саду все было вовремя посажено, обработано, все цвело, все колосилось, а по осени все было убрано.

Но в этом праведном труде были перерывы. Они появлялись тогда, когда дед Дима чувствовал усталость от работы. Тогда он начинал пить. Со своим другом соседом он находил то, что называется зельем и они перемещались в виртуальный мир Бахуса — мир вина и веселья. К вечеру  Бахус передавал их в руки Морфея и обычно они засыпали до утра по пути домой на том месте, куда удавалось дойти.

Приближался праздник Ивана Купалы, и я наметила провести обряд оздоровления. В эту ночь нужно прыгать через костер, для того, чтобы очиститься от грязи, грехов и всего накопленного негатива. Место в деревне тихое и никто не будет мне мешать сделать все по обычаям праздника.

К вечеру я приехала в деревню и когда зашла в дом, обнаружила, что дед  Дима в этот раз добрался до дома, и заснул на полу в сенях, едва переступив порог.

Баба Зина и не пыталась переложить своего супруга на кровать. Она к этому уже давно привыкла, да и не было никакого смысла.

 Я рассказала ей цель моего приезда и стала готовиться к обряду. Нашла место для костра, принесла дров, приготовила одежду — ночную рубашку. Когда стемнело, ближе к полуночи, разожгла костер и, помолившись, стала с разбегу прыгать через огонь. Было тихо и темно, никто меня не видел. Можно было бы делать это без одежды, но я, все-таки, решила надеть на себя белую ночнушку.

А в это время…, потом мне рассказала баба Зина, …заворочался дед Дима. Его мучила страшная жажда. Подняться на ноги он не мог и потому на коленях в полной темноте пополз к лавке, на которой стояло ведро. Приподнявшись, он взял в руку кружку и в это время взглянул в окно. Там в ночной тьме, на огороде, в отблесках пламени от костра он увидел ужасную картину. Какое-то существо в белой одежде с распушенными волосами бегает и прыгает через огонь.

Сначала дед замер с кружкой в руках, а потом, вскрикнув, бросился со всех ног к иконе в углу дома, упал на колени и неистово стал креститься и биться лбом об пол. До бабы Зины долетали только некоторые слова: «Господи спаси…, ведьмы…, боюсь…, пить не буду…, ходить в церковь …». Что привиделось деду в ту ночь, так и осталось тайной. Но он сразу протрезвел и молился  искренне, забыв, что еще днем по пьянке насмехался над иконами и даже грозился порубить их на дрова.

Баба Зина молча наблюдала за происходящим, лежа на кровати и не вмешивалась, зная, что это может плохо закончиться.

Его неистовую молитву прервал стук двери от того, что я вошла в дом. Дед замер, а потом, повернув голову, взглянул на меня и сразу все понял.

Когда он, схватил кочергу с печи и с криком: «Ах вы, ведьмы!» бросился за нами, мы уже были на улице и бежали к соседу в дом, чтобы там укрыться от ярости деда Димы.

Переждав какое-то время, я со свекровью осторожно приблизились к своему двору и заглянули внутрь. Дед сидел на бревне, понурив голову, и курил самокрутку. Мы поняли, что опасность миновала, и уже смелее двинулись к дому. Видно было, что он уже успокоился, но в след нам, хотя и без особой злобы, произнес: «Ух, вы и ведьмы!»

Слова данного Богу бросить пить, он не сдержал и оставался в рядах любителей зеленого змия до своих последних дней. Баба Зина не ругала его, понимая бесполезность  этого занятия. А дед продолжал, как она выражалась, чудить.

Можно было бы вспомнить, как однажды он пропал,и как его долго искали и нигде не могли найти. Но потом по храпу все-таки нашли спящим в гробу, который он смастерил для себя и держал на чердаке. Были и другие истории, которые сейчас вспоминаются с грустным юмором ностальгии о прошедших временах молодости.

 Разрушился от времени тот дом в деревне. Давно уже нет наших родителей. Но память осталась и время от времени возвращает нас в те далекие времена, когда мы были молоды и здоровы, а они были живы, и потому мы чувствовали себя еще тоже детьми, хотя у самих уже были дети.

Тяжелая жизнь выпала на их годы, но они все свои силы отдали чтобы вырастить нас. Вспомним их без осуждения и помянем добрым словом.

Поделиться ссылкой: